8 апреля 2017 года на восемьдесят втором году жизни умер Анри Волохонский. Он четверть века посвятил науке, с конца пятидесятых писал стихи, песни и пьесы, около десяти лет работал на «Радио Свобода». Широкой публике Анри Гиршевич известен, прежде всего, как автор стихотворения «Рай», которое впоследствии стало знаменитой песней «Город золотой» («Над твердью голубой», «Город»).
Несмотря на огромную популярность музыкальной композиции, браться за статью о ее истории долгое время не хотелось, так как на разных сайтах давно опубликованы интересные и содержательные исследования, посвященные созданию и толкованию смысла произведения. Но оставить без внимания легендарную песню, тем самым не почтив память замечательного поэта, было бы с нашей стороны просто неприлично.
Давайте разбираться, как была написана великолепная песня и почему многие до сих пор считают ее детищем Бориса Гребенщикова.
Музыка
Но начнем мы не со стихотворения, которое легло в основу будущей песни, а с музыки. В 1972 году советский монополист грамзаписи, фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Лютневая музыка XVI-XVII веков» советского композитора, лютниста и гитариста Владимира Вавилова.
Открывала сборник «Сюита для лютни: Канцона и Танец». Ее автором был указан Франческо да Милано, однако позже выяснилось, что автором произведения был сам Вавилов. Он же сочинил почти все остальные композиции, вошедшие в пластинку, кроме «Спандольетты» и «Зеленых рукавов».
О причинах, заставивших его скрыть авторство, говорит Тамара Вавилова, дочь Владимира Федоровича:
Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией «Вавилов» никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии.
Композитор умер 11 марта 1973 года, приблизительно через год после выхода пластинки.
Слова
Еще до смерти Вавилова, в ноябре 1972 года, Анри Волохонский сочинил стихотворение «Рай», начинавшееся словами «Над небом голубым…».
Колоритные образы родились у поэта благодаря историям из Ветхого Завета:
Аксель [художник Борис Аскерольд] делал тогда это самое «Небо на земле» [мозаичное панно в Таврическом саду]… А мы делали вид, что помогаем Акселю — кололи смальту и составляли куски мозаик по его росписям, впрочем, довольно бездарно. Акселю приходилось нас поправлять. А я вообще по большей части лодырничал. В прямом смысле слова он мне ничего не говорил и не советовал, но атмосфера была та самая.
По воспоминаниям автора, строчки будущего хита появились на свет за четверть часа. Положить их на «Канцону» Владимира Вавилова помог Алексей Хвостенко, соавтор и близкий друг Волохонского.
Версии песни
Первым исполнителем песни стал также «Хвост», спевший «Рай» в характерной для него манере.
Впоследствии магнитофонная запись передавалась из рук в руки. Композицию пели Елена Камбурова, несколько изменившая слова песни, Виктор Луферов и другие барды.
Борис Гребенщиков включил ее в свой репертуар лишь в 1984 году, услышав песню в спектакле «Сид» театральной студии «Радуга». Считается, что впервые он спел композицию в Харьковском университете. Лидер «Аквариума» изменил первую строчку текста, перенеся «город золотой» с небес на землю.
Анри Волохонской воспринял подобную интерпретацию философски:
Видимо, у Гребенщикова была плохая копия [записи Хвоста]. Что-то он, возможно, заменил ради музыкального благозвучия, как он его видел. А вот что касается «Над небом голубым» — мне кажется, что они опасались антирелигиозной цензуры, вот и заменили это…
Вот еще одна цитата автора по теме:
Где-то в конце восьмидесятых у нас поставили советское телевидение, и вдруг смотрю — БГ поёт мою песню. Что ж… Хорошо поёт. Ну, текст немножко искажает, но это не беда. Бывает. Да ведь все песни существуют в более-менее искажённом виде. Возьмите, скажем, «Хасбулат удалой». Там ведь совсем другой текст, чем тот, который поётся. В общем, я обрадовался даже. Это, знаете, придумывают всякие глупости, говорят про этого бедного БГ, что он, мол, не имел права… Почему? Конечно, имел.
Алексей Хвостенко высказался более резко:
Да, подпортил текст – он ее, наверно, усвоил на слух. Слух у парня так себе – что же делать…
Борис Борисович пытался объяснить изменение в словах песни таким образом:
А тогда мы сравнивали наши версии: я, не расслышав, пел «Под небом голубым», а у него [Хвостенко] — «Над небом голубым». Принципиальная богословская разница, о которой мы тогда, в Париже, заспорили в четвертом часу ночи. Мы сравнивали наши версии. Я ему говорю: «Как автор ты, естественно, обязан поддерживать свою версию, но я эту песню услышал и запомнил вот так, и мне представляется, что рай не обязательно искать где-то в другом месте, мне кажется, что его можно увидеть на Земле». По-моему, он оценил мою точку зрения.
Композиция, озаглавленная как «Город», вошла в альбом «Десять стрел» группы «Аквариум».
А после того, как песня «Город золотой» вошла в саундтрек культового фильма «Асса» режиссера Сергея Соловьева, она стала невероятно популярна на территории всего СССР.
Интересные факты
- Песня «Рай» переведена на иврит, английский, украинский, греческий, белорусский, испанский и некоторые другие языки.
- Композиция входит в списки «100 лучших песен русского рока в ХХ веке» («Наше радио») и «100 песен, изменивших нашу жизнь» (Time Out).
«Рай», Анри Волохонский
Над небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою стеной
А в городе том сад, все травы да цветы,
Гуляют там животные невиданной красы
Одно — как желтый огнегривый лев,
Другое — вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый
А в небе голубом горит одна звезда
Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад
Тебя там встретит огнегривый лев,
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый
Цитаты о песне
Я ему [Борису Гребенщикову] исключительно благодарен. Он сделал эту песню столь популярной. Ведь Гребенщиков исполнил эту песню тогда, когда и моего имени нельзя было называть, да еще и в фильме, и в столь популярном фильме! Рассказы о том, что я будто бы подавал на него в суд — чушь.
Царство Божие находится внутри нас, и поэтому помещать Небесный Иерусалим на небо… бессмысленно.
Страницы
вторник, 21 июня 2011 г.
«История песни «Город золотой»
Коротко:
"Но вернемся в 1972 год. Каким-то образом Аксель получил заказ от райкома комсомола сделать огромное мозаичное панно в Таврическом саду для детей. А называлось оно «Райский сад на земле»! Вся мансарда была в эскизах загадочных райских зверей, а тонны сине-голубой смальты, которая должна была изображать небо, кусками лежали в подвале. Так вот, одним из «рабочих» по разбивке смальты был как раз поэт Анри Волохонский! И чай все пили аккурат «над небом голубым»! Понимаете теперь, откуда «животные невиданной красы» и вся атмосфера рая на земле! И откуда попала к нему та самая пластинка со «старинной» музыкой. Здесь действительно могло за 15 минут родиться что-то необыкновенное… Кстати, панно это, как и многие заказы великого Леонардо, закончено не было. А через некоторое время в мансарду пожаловали компетентные органы, принеся срочное «приглашение на историческую родину». Времени на сборы не дали. Вывезти картины не разрешили. Аксель уехал с зонтиком и полиэтиленовым пакетом в руках."
Вывод: Город золотой муз.Владимир Вавилов, сл.Анри Волхонский
На пластинке "Лютневая музыка XVI-XVII веков" 1972 г. автором пьесы указан
муз.Франческо(Канова) да Милано "Канцона и танец" однако он этой пьесы не
писал.
Музыку на этой пластинке сочинил (примерно в 1968-68 гг) и исполнил
Владимир Федорович Вавилов (1925 — 11.03.1973), подписав авторами известных
старинных композиторов.
Текст под названием "Рай" (Над небом голубым. ) написал Анри(Андрей)
Волхонский в ноябре 1972 на мотив пьесы "Канцон и танец" с вышеуказанной
пластинки. Слова песни навеяны чтением Библии — Книги Иехезкиэля — Видение
Небесного Иерусалима и атмосферой в мастерской Б. Аксельрода.
Первым исполнителем песни был Алексей Хвостенко, от которого ее услышал и
начал петь Гребенщиков.
=============================
Однако, это важное уточнение.
«Главное, чтобы услышали».
Борис Хомичев
Франческо да Милано
Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою звездой…
Кто любит — тот любим, кто светел —
тот и свят,
Пускай ведет звезда тебя дорогой
в дивный сад —
(. )С давних пор мы с друзьями поем эту песню в особые моменты наших встреч, она стала больше чем песней: знаком узнавания для многих родственных душ.
Но как родился «Город», всегда было тайной. Даже сам БГ, исполнив его первый раз в 1984 году на концерте в Харьковском университете, сказал, что не знает, кто написал эту песню. Существовало множество версий, но постепенно с музыкой определились: это старинная канцона некоего Франческо да Милано, дошедшая к нам из эпохи Возрождения. С автором стихов оказалось сложнее: называли самого БГ, Алексея Хвостенко, известного в среде питерского «андеграунда» 70–80-х годов прошлого века рок-барда, даже Елену Камбурову. А может быть, это Пушкин? У него, кстати, есть романс «Под небом голубым», причем совпадает по размеру, рифме. Но это шутка. И вот несколько лет назад в результате почти детективного расследования, проведенного Зеевом Гейзелем, известным в Израиле публицистом, переводчиком, бардом, открылась поистине удивительная и красивая история! А началось все с одной из грандиознейших мистификаций XX века!
Владимир Вавилов
«Божественный»… Владимир
Итак, начало 70-х. Фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Лютневая музыка XVI–XVII веков», теперь уже легендарную, которая произвела настоящий фурор. Она открыла неведомый советскому человеку красивейший и загадочный мир старинных мелодий и образов. Ее заслушивали «до дыр» и взрослые, и дети, и профессиональные музыканты, и обычные люди. Пьесы с этой пластинки стали музыкальным фоном множества радио- и телепередач и даже фильмов. И первым номером на ней была «Канцона», ставшая прообразом «Города золотого». О ее авторе, Франческо да Милано (1497–1543), в аннотации было сказано, что он один из выдающихся лютнистов, прозванный современниками-флорентийцами «божественным» и разделивший этот неофициальный титул с «божественным» Микеланджело. Он служил лютнистом у Медичи, а позднее у папы Павла III, создал множество канцон, фантазий и ричеркаров.
Но почему-то нашей «Канцоны» не нашлось в подробном папском каталоге произведений «божественного» Франческо, а специалисты считают музыку на пластинке не лютневой, а гитарной, а саму пластинку вообще профанацией! Даже не подделкой, говорят они, ведь автор явно не ставил такой задачи.
А какую же тогда. И кто он.
На лицевой стороне обложки указана фамилия «Вавилов». Он исполнитель всех произведений на лютне, хотя в записи участвовали флейта, орган, валторна, даже меццо-сопрано. Увлекательное расследование установило, что сам же Вавилов и сочинил все композиции! Кроме одной. «Зеленые рукава» — это настоящая старинная английская песня.
Владимир Вавилов был хорошо известен в 60-е годы как замечательный гитарист-семиструнник, виртуоз и последний романтик русской гитары. Вдохновившись эпохой Возрождения и ее музыкой, он решил освоить старинную лютню, точнее, лютневую гитару собственного изготовления и где-то в 1968 году сочинил чудесные композиции в духе эпохи. Сначала Вавилов начал играть их на своих концертах, предваряя исполнение звучными ренессансными именами. Публика, в том числе искушенная, была в восторге. И тогда он осмелился издать пластинку! Названия композиций («Канцона», «Ричеркар» и так далее) и уважаемые авторы (Ф. да Милано, Н. Нигрино, В. Галилеи и другие) были для правдоподобия приписаны к сочиненным композициям произвольно, по собственным ассоциациям.
Сразу вопрос: зачем же он это сделал? Видимо, только так он надеялся донести свои произведения до широкой аудитории и этим привлечь интерес к старинной музыке да и к самой эпохе Возрождения. Это подтвердила дочь Владимира Вавилова Тамара: «Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией „Вавилов“ никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии». И надо заметить, что смелая мечта осуществилась! За 35 лет (даже больше), что прошло с тех пор, пластинка много раз переиздавалась и мгновенно расходилась, передаваясь по цепочке друзей, и до сих пор продолжает переиздаваться, теперь на CD. Ренессанс вдруг оказался очень близким, а его мелодии запоминались навсегда! Композиции под именами псевдоавторов вошли в хрестоматии, учебные пособия, самоучители. Скольких авторов они напрямую или косвенно вдохновили на новые произведения! А Франческо да Милано и Никколо Нигрино со товарищи неожиданно вновь стали знаменитыми, но уже в России.
Мастерская Акселя
Интересно, что чувствовал композитор, когда «пластинка с его музыкой появилась чуть ли не в каждой интеллигентной семье в СССР»? И как жаль, что он чуть-чуть не успел услышать ту самую песню, которая благодаря Гребенщикову, телевидению, фирме «Мелодия» и культовому фильму «Асса» (1987) полюбилась миллионам. Владимир Вавилов умер в Ленинграде в 47 лет в марте 1973-го. В эти самые дни в Москве, а вскоре и в Питере впервые зазвучали под звуки гитары слова: «Над небом голубым…» Но все по порядку. Поистине, никогда не знаешь, где прорастут зерна, важно — сеять!
Союз AXВ, или 15 минут «диктанта»
Конец 1972 года. Ленинград. Наш следующий герой — 36-летний Анри Волохонский, химик по образованию, но поэт-философ по призванию(… )И при этом «самиздат» и единственное стихотворение в журнале «Аврора» — типичная судьба поэта «бронзового века». Мифологический шлейф и вынужденная эмиграция в 1973 году…
Но до нее еще есть немного времени! А между тем вот уже месяц Анри не дает покоя пластинка «Лютневая музыка XVI–XVII веков», оставленная кем-то из друзей, а мелодия «Канцоны» и вовсе постоянно звучит в голове. Почему-то в памяти стали всплывать знакомые места из Экклезиаста: Небесный Град Иерусалим, его невиданные звери, символические библейские персонажи: орел, телец и лев. И загадочный оборот «исполненные очей»… Ноги сами привели поэта в мастерскую к его другу Акселю, где он за 15 минут «наиправдивейшего диктанта свыше» написал стихотворение, начинавшееся со слов Писания: «Над небом голубым…», и назвал его просто — «Рай».
Анри Волхонский 
Его многолетний друг и соавтор, в творческом союзе с которым они написали порядка ста песен под именем АХВ, — Алексей Хвостенко наложил стихи Анри на канцону «Франческо да Милано» (так появилась первая редакция песни). Он же первым исполнил ее под гитару — своим знаменитым скрипучим и хриплым голосом, немного упростив припев на бардовский лад (именно из этого варианта исходил потом БГ). За зиму АХВ записали целую кассету с песнями на «старинные» мелодии с пластинки, и весной 1973 года «Рай» отправился в путь по «квартирникам» и магнитофонам Москвы и Питера. Вскоре оба — АВ и АХ — оказались за пределами страны с ярлыком «враг народа». Но, оставшись сиротой, песня продолжила жить, ее полюбили, пели. От кого-то ее услышала Елена Камбурова, от нее, уже с началом «Над твердью голубой…», — известный бард Виктор Луферов. Оба стали исполнять ее в своих вариантах.
Настоящие авторы уже определились, это Владимир Вавилов и Анри Волохонский. Осталось еще непонятно — все-таки над или под небом голубым? И еще очень хочется узнать, что это за «волшебное место», куда зашел Волохонский, где за 15 минут, как в алхимическом атаноре, рождаются шедевры?
Мансарда
«над небом голубым»
Вниманием, как солнцем, освещенный,
любой процесс становится священным.
AXL
Борис Аксельрод и Анри Волхонский
Снова конец 1972 года. Ленинград, мансарда на углу Фонтанки и Майорова. Ее хозяин — художник Борис Аксельрод, он же Аксель, или сокращенно AXL. Нет, сказать «художник» — это не сказать ничего. Слово завсегдатаям мансарды тех лет: «Этакий человек эпохи Возрождения. У него часто звучал Бах в чудесном исполнении, редком, медленном. Время вокруг Акселя как-то текло медленно, прозрачно: то он скрипку тронет, чтобы звучала аутентичней, то каутерием иконы коснется, то хлеба спечет, чтобы народы накормить, в морских раковинах краски размешает, ведь „времена меняются, а художник остается“. Ему стоило только тихо присутствовать — и музыканты по-другому играли, у них был какой-то удивительный подъем, дети доверяли ему свои тайны, птицы прилетали на окошко заглянуть, что же там происходит».
Мастерская Акселя
«У него была удивительная способность поднять человека над самим собой, дать ему поверить в себя самого. Он общался и с большими музыкантами, философами, и с бомжами, с людьми совершенно потерянными, и каждому он давал почувствовать свою неповторимость, ибо „разна природа и того, и этого“, — говаривал он, повторяя Аристофана (для шутки делая ударение на И) и умел „внимательно слушать“».
Сам Аксель говорил: «У меня была большая мастерская, куда взрослых я не впускал: ко мне приходили только дети — в возрасте от трех до девяноста трех лет».
Входящих встречала бродившая по коридору ученая ворона Радилярдус, на потолке сияли звезды, а в ванной работал аппарат омоложения…
Андрей «Рюша» Решетин (потом скрипач «Аквариума», в котором он нашел продолжение духа мансарды): «Это место было действительно волшебным. Это был немыслимый духовный центр, трудно было поверить, что такое место существует на земле, скорее — где-нибудь на небе и не в этой жизни».
Кстати, влюбившись в культивируемую у Акселя старинную музыку, Решетин, классический скрипач и физик-теоретик, изменил свою жизнь: организовал известный ныне оркестр старинной музыки, а затем даже ежегодный международный фестиваль «Академия старинной музыки имени Акселя»!
Но вернемся в 1972 год. Каким-то образом Аксель получил заказ от райкома комсомола сделать огромное мозаичное панно в Таврическом саду для детей. А называлось оно «Райский сад на земле»! Вся мансарда была в эскизах загадочных райских зверей, а тонны сине-голубой смальты, которая должна была изображать небо, кусками лежали в подвале. Так вот, одним из «рабочих» по разбивке смальты был как раз поэт Анри Волохонский! И чай все пили аккурат «над небом голубым»! Понимаете теперь, откуда «животные невиданной красы» и вся атмосфера рая на земле! И откуда попала к нему та самая пластинка со «старинной» музыкой. Здесь действительно могло за 15 минут родиться что-то необыкновенное… Кстати, панно это, как и многие заказы великого Леонардо, закончено не было. А через некоторое время в мансарду пожаловали компетентные органы, принеся срочное «приглашение на историческую родину». Времени на сборы не дали. Вывезти картины не разрешили. Аксель уехал с зонтиком и полиэтиленовым пакетом в руках.
Радуга — это мост
1976 год. Студия «Радуга» Эрика Горошевского (тогда еще студента у Георгия Товстоногова) была очень популярна среди питерских студентов и вообще среди молодежи. Долгое время у них была одна студия для записи с группой «Аквариум», они часто вместе записывались, репетировали. В 1974 году даже совместно поставили концептуальный спектакль-капустник «Притчи графа Диффузора», с которого и началась официальная история «Аквариума». И вот при полном аншлаге состоялась премьера легендарного спектакля «Сид» по пьесе драматурга XVII века Корнеля. По воспоминаниям, «там оказался в полном составе „Аквариум“», а один из них, «Дюша» Романов, даже играл в «Сиде» роль. В качестве музыкального сопровождения в спектакле звучала песня «Рай», но музыка была взята в первоначальном варианте, с пластинки. Видимо, Бориса Гребенщикова она глубоко «зацепила», ибо через восемь лет он все-таки включил ее и в свой репертуар.
«Помещать Град на небо бессмысленно…»
Так БГ стал пятым исполнителем этой песни, уже в известной всем редакции. Она получила название «Город», и у нее изменилось первое слово: «Под небом голубым…». Многие, в том числе и авторы АХ и АВ, утверждают, что это Борис плохо расслышал или запомнил, сколько лет-то прошло! Однако сам БГ считает это принципиальным, ибо, говорит он в одном из интервью, «Царство Божие находится внутри нас, и поэтому помещать Небесный Иерусалим на небо… бессмысленно». Более сотни раз «Город» звучал на концертах «Аквариума» в десятках городов, в 1986 году песня вошла в альбом «Десять стрел». В 1987 году она прозвучала на всю страну в культовом фильме Сергея Соловьева «Асса», правда, без имен создателей песни в титрах, поэтому с тех пор автором повсеместно считался БГ. «Город» стал своего рода гимном целого поколения.
Анри Волохонский: «Я ему исключительно благодарен. Он сделал эту песню столь популярной. Ведь Гребенщиков исполнил эту песню тогда, когда и моего имени нельзя было называть, да еще и в фильме, и в столь популярном фильме! Рассказы о том, что я будто бы подавал на него в суд — чушь».
Немного грустно, что за столько лет никто даже не упомянул: «авторы песни А. Волохонский и В. Вавилов», зато далеко не каждому посчастливилось написать произведение, которое знает и любит вся страна. Тем более что обоих роднит желание: «главное, чтобы услышали».
Вот такая история. Уже почти 40 лет живет в мире удивительная Песня, и поет ее уже совсем новое поколение. Уверен, что и следующее запоет. Потому что столько замечательных людей вложили в нее самое лучшее, что у них есть. И потому что всегда была и будет у людей, что бы ни происходило за окном, потребность в свете, чистоте, любви, в звездном небе над головой.
Интересные факты о песне
Многие думают, что эту песню написал сам БГ. Немногие полагают, что автором текста является Алексей Хвостенко, а музыки — средневековый композитор Франческо да Милано (1497 — 1543).
На самом деле текст написал в 1972 г. друг и соратник Хвостенко, ленинградский поэт Анри Волохонский, на мелодию с советской пластинки "Лютневая музыка XVI-XVII веков" 1968 г. выпуска.
Практически все произведения этого "сборника" (в том числе упомянутую мелодию) сочинил ленинградский же гитарист, лютнист и композитор Владимир Вавилов, подписав к своим сочинениям имена известных композиторов эпохи Ренессанса. "Канцона" Вавилова всё же имеет некоторое сходство с "Фантазией №30" упомянутого Франческо да Милано.
В версии "Аквариума" слегка изменены как текст, так и музыка. До БГ (ещё в 70-х годах прошлого века) эту песню исполняли Алексей Хвостенко, Елена Камбурова и Виктор Луферов.
Ниже вы можете сравнить музыку Владимира Вавилова (первая часть трека "Канцона и танец" с советской пластинки "Лютневая музыка XVI-XVII веков") и настоящую музыку Франческо да Милано, исполненную на лютне ("Фантазия №30" в исполнении Стефана Мёрфи).
Также мелодия припева имеет сходство с фрагментом заключительного Rondo, Molto Allegro из Третьего фортепьянного концерта Людвига ван Бетховена.